Свобода — различия между версиями
Eugene (обсуждение | вклад) |
Eugene (обсуждение | вклад) |
||
Строка 20: | Строка 20: | ||
Первые обязанности справедливы, не нарушают твоих прав, так как ты берёшь их на себя по доброй воле. Вторые обязанности несправедливы, если ими обременяют правых — людей, которые не нарушают прав. Но они могут быть справедливыми, если ими обременяют правонарушителей и если эти обязанности не чрезмерны. | Первые обязанности справедливы, не нарушают твоих прав, так как ты берёшь их на себя по доброй воле. Вторые обязанности несправедливы, если ими обременяют правых — людей, которые не нарушают прав. Но они могут быть справедливыми, если ими обременяют правонарушителей и если эти обязанности не чрезмерны. | ||
− | Итак, человек не может быть свободен от всех запретов, но он может быть свободен от принуждения. Эта свобода справедлива, когда освобождают правых, и преступна, | + | Итак, человек не может быть свободен от всех запретов, но он может быть свободен от принуждения. Эта свобода справедлива, когда освобождают правых, и преступна, когда освобождают преступников. Наоборот, принуждение преступников справедливо, если это принуждение адекватно преступлению. |
Версия 12:19, 3 июля 2019
Свобода — это отсутствие запретов. Можно освободить человека от некоторых запретов, но нельзя освободить его от всех запретов — полной свободы не бывает. Поэтому нельзя рассуждать о свободе вообще, не уточняя — от чего, от каких запретов свободен человек.
Запреты налагают на нас законы природы. Эти запреты непреодолимы, их невозможно нарушить, даже если очень хочется, от них нельзя освободиться. Например, нельзя вернуться в прошлое, чтобы подправить его. «То, что случилось уже нельзя неслучившимся сделать»,— сформулировал запрет на исправление прошлого философ Феогнид ещё в VI веке до н. э. О путешествиях в прошлое, которые изменяют настоящее, можно лишь фантазировать.
Кроме природных запретов есть и человеческие запреты – обязанности перед другими людьми. Обязанности — это всегда человеческие запреты на некоторые дела, включая запреты на бездействие. Человеческие запреты, в отличие от природных запретов, в принципе можно нарушить, но под страхом наказания. Общение — это почти всегда обязанности, запреты. Поэтому свобода, как отсутствие обязанностей перед другими людьми, может быть лишь на необитаемом острове или в других экзотических случаях. Другие экзотические случаи — это:
• общение с бесправными людьми, перед которыми нет обязанностей, как нет их перед скотиной, или
• общение с теми, кого любишь как себя, и о которых заботишься не по обязанности, а по любви.
Во всех остальных случаях обязанности при общении неизбежны. Нельзя координировать свои дела с другими, если не принимаешь на себя обязанностей. Ведь координация – это согласование дел, а согласие на дело это добровольное обременение себя обязанностями. Если свобода — это свобода от всяких обязанностей, то утверждение Ленина, что нельзя жить в— обществе и быть свободным от общества [ПСС, 5-е изд., т. 12, с. 104] близко к истине. Только общение с бесправными людьми и любимыми не обременяет тебя обязанностями, оставляет свободным от обязанностей. Во всех других случаях общение обременено обязанностями, запретами и, в этом смысле, несвободно.
Совсем бесправные люди — это экзотика, а любимых мало, наперечёт, поэтому в подавляющем большинстве случаев люди общаются в условиях несвободы от обязанностей. И в этом смысле общающиеся люди почти всегда несвободны. Они несвободны не только от законов природы, они обычно несвободны и от человеческих запретов постольку, поскольку они не свободны от обязанностей перед другими людьми. Но можно быть свободным от некоторых обязанностей. От каких обязанностей справедливо освобождать? Для ответа на этот вопрос нужно различать обязанности, которые ты берёшь на себя:
1) добровольно, без принуждения от
2) недобровольных, принудительных обязанностей.
Первые обязанности справедливы, не нарушают твоих прав, так как ты берёшь их на себя по доброй воле. Вторые обязанности несправедливы, если ими обременяют правых — людей, которые не нарушают прав. Но они могут быть справедливыми, если ими обременяют правонарушителей и если эти обязанности не чрезмерны.
Итак, человек не может быть свободен от всех запретов, но он может быть свободен от принуждения. Эта свобода справедлива, когда освобождают правых, и преступна, когда освобождают преступников. Наоборот, принуждение преступников справедливо, если это принуждение адекватно преступлению.