Имущество

Это заготовка статьи. Вы можете помочь проекту, дополнив её.

Иму́щество — дефицитная отчуждаемая сила.

Дефицитные и одновременно отчуждаемые силы — причина пристального внимания людей друг к другу, они — предмет их яростной конкуренции. Когда деньгами, домами, яхтами владеет один, то этими самыми деньгами, домами, яхтами не владеют другие. Другие обычно только завидуют тому, кто всем этим владеет.

Дефицитные отчуждаемые силы столь важны для понимания человеческого поведения, что заслуживают отдельного короткого слова. По отношению к дефицитным отчуждаемым силам мы часто употребляем глагол «иметь»: имею деньги, дом, машину. Поэтому эти силы удобно называть имуществом. Одно слово «имущество» вместо трех «дефицитные отчуждаемые силы». Имущество иногда называют авуарами (от фр. avoir — иметь). Имущество принято отражать в активах бухгалтерского баланса, поэтому его можно называть и активами.

Многие считают, что имущество — материальная вещь. Это грубое представление. Имущество имеет отношение к вещам, но если быть точным, то имущество — это не вещь, это лишь некоторые силы, связанные с этой вещью. Быть хозяином вещи — значит располагать некоторыми силами, связанными с этой вещью. Некоторыми, а не всеми. Покупка ружья не означает, что куплено право стрелять из него где угодно и в кого угодно.

Имущество, защищаемое межами, меченое имущество — это всегда чьи-то отчуждаемые права.

Имущество и собственность

Собственность — одно из опасно многозначных слов. Собственностью называют как имущество, так и межи, превращающие имущество в права. Поэтому, чтобы избежать путаницы, лучше называть имущество имуществом, а межи межами, но не собственностью. Слово «собственность» лучше избегать, если хочешь ясности. Объяснения с применением этого слова почти всегда заводят в логические тупики.

Громоздкому слову «собственность» удивлялся ещё Владимир Даль: «По какой причине мы «свой» заменили «собственным»? или это высокий слог? Мы пишем «собственный», «собственность», «собственник», вместо «свой», «собина», «собинник» и пр., почему стечение букв «бств» так полюбилось нам, не знаю». Громоздкими словами и плеоназмами обществоведы пытаются скрыть бедность своей мысли.

«Частная собственность» — тавтология, если речь идёт о межах. Ведь оба слова в этой конструкции указывают на обособление, частичность. Именно как межи понимали частную собственность Маркс и Энгельс, когда призывали её уничтожить. Ведь они собирались уничтожить межи, а не имущество. Имущество они собирались обобществить.

Тавтология «частная собственность» вызывает ложное ощущение того, что бывает «нечастная собственность», то есть ощущение того, что все обобществленное имущество может быть не частным, общедоступным, даровым. «Общественная собственность» — оксюморон, а оксюморон невозможно воплотить буквально. Реально так называемое обобществленное имущество переходит в распоряжение организаторов обобществления — государственных начальников. Обобществление, коллективизация или национализация реально — это грабеж в пользу государства. Межи не уничтожаются, а лишь перекраиваются в пользу государства. Стремление к «общественной собственности» на деле приводит к огосударствлению имущества. Мечты об отмирании государства при обобществлении нереализуемы. Обобществление приводит к разрастанию, а не отмиранию государства.