'''Власть''' — это [[сила|возможность]] навязать свою [[воля|волю]]. Если согласиться с этим определением, то понятна мечта об [[анархия|анархии]], безвластии, когда никто не навязывает тебе свою волю.

Но анархия лишь мечтаВласть исключает [[равенство]], потому что делит людей на властвующих и подвластных. Нет странВластвующие навязывают свою волю подвластным, где нет власти. Нет даже серьёзных политических партийпринуждают подвластных, выступающих за безвластие. Спор идёт лишь о народности властиограничивают их свободу. Или это власть:

• немногих '''Анархия''' (монархияот др.-греч. ἀναρχία «безначалие, олигархиябезвластие или неподвластность, независимость») или— отсутствие власти.

• многих, большинства, всех, народа (полиархия или демократия)Анархисты не видят оправдания для власти и отрицают власть. Большинство людей пытаются оправдать власть.

Спор о народности ==Оправдание власти — бессмысленный спор, потому что не может народ властвовать. Властвовать, то есть навязывать свою волю может лишь одна часть народа другой части народа. [[Демократия]] — это не власть народа, как полагают многие, обманутые буквальным прочтением слова «демократия», а всего лишь возможность народа участвовать в выборе тех, кто будет властвовать над ним.==

• или [[правая власть]]Без власти не могут обойтись дети и душевнобольные. Предоставленные своей воле, власть [[правый|правых]] над [[преступник|преступниками]]они могут совершить серьёзные ошибки,в том числе фатальные. Любовь, забота о слабых движет этой властью. Однако это оправдание не годится, если речь идёт о взрослых дееспособных людях.

Третьего Божественная власть — это власть царей, королей, фараонов и прочих владык над своими подданными. Божественное оправдание власти, особенно над правыми, многих не даноустраивает, поэтому люди время от времени свергают «божественную» власть как преступную. Во Франции «божественную» власть свергли в 1792, а в России — 1917 году.

Власть не нужно выводить из договорных Существует представление о том, что в основе власти может лежать так называемый «общественный договор». Однако договор по определению — это добровольное принятие на себя обязательствили размежевание, в то время как власть — это навязывание своей воли против воли подвластного, то есть принуждение. Каждая Власть невозможно вывести через договор, так как каждая сторона договора принимает на себя обязательства добровольно, без принуждения. И в В смысле добровольности, отсутствия принуждения стороны договора равны между собой, неподвластны друг другу.

Сегодня наиболее популярно оправдание власти через её народность. Но отрицание любой народная власть — это невозможная власть, [[оксюморон]]. Весь народ не может властвовать, так как для власти нужны не только властвующие, но и подвластные. Когда нет подвластных, когда весь народ во власти , тогда невозможна власть. В реальности демократия — слишком категоричная позицияэто не власть народа, а власть народных избранников над остальным народом. Такая власть вполне может быть даже более жёсткой, гораздо более преступной, чем царская, «божественная» власть.

Второе оправдание власти — ненавистьВласть над правыми людьми, даже если это праведная ненависть, а не ненависть завистников к успешным людям. Ненавидящая власть народных избранников — это преступная власть правых людей . Отмена власти над преступниками. Ненавидящая власть жизненно необходима правым правыми людьми — людям, которые не приемлют преступления как способ общения. И чем опаснее преступник, тем больше ненависть к нему, тем более жёсткую это первый и необходимый шаг в преобразовании преступной власти в правую власть готовы применить к нему правые.

Но можно ли оправдать Оставлять без власти, без принуждения преступников — преступно. Ненависть к преступникам и забота о правых и слабых движет справедливой властью. Ненавидящая власть — это власть правых над правыми людьми? С какой стати надо властвовать над ними? Ведь они преступниками. Ненавидящая власть жизненно необходима правым — людям, которые не любимые дети и не пугающие преступникиприемлют преступления как способ общения. Они не нуждаются в заботе и не нарушают ничьих правИ чем опаснее преступник, тем больше ненависть к нему, тем более жёсткую власть готовы применить к нему правые. Надо ли над ними властвовать?

Третье оправдание власти Политическая власть необходима лишь над преступниками и лишь как ненавидящая преступников власть. А борьба с коррупцией или за честные выборы бессмысленна, пока мы не определимся с главным: кто, над кем и зачем властвует. Власть правых над преступниками может быть правом. А власть преступников над правыми — её божественностьвсегда преступление. Божественная  Правая власть — это власть царейанархия правых, королей, фараонов и прочих владык над своими подданнымикогда никто не вправе навязать им свою волю. Но анархия правых не должна распространяться на преступников. Божественное оправдание властиАнархия правых возможна лишь тогда, особенно над правымикогда несвободны преступники, многих не устраиваеткогда они находятся под властью правых, поэтому люди время от времени свергают «божественную» власть как преступную. Во Франции «божественную» власть свергли в 1792, а в России — 1917 годунавязывающих преступникам свою волю.

Сегодня популярно четвёртое оправдание власти: её народность. Но народная власть — это обманная, невозможная власть, оксюморон. Не может весь народ властвовать, так как для власти нужны не только властвующие, но и подвластные. Когда нет подвластных, когда весь народ во власти, то и власти нет. Реально демократия — это не власть народа, а власть народных избранников ==Власть над остальным народом. И эта власть может быть гораздо более жёсткой, гораздо более преступной, чем царская, «божественная» власть.преступниками==

Итак[[межа|Межи]] превращают ценные силы в чьи-то права. Чужими правами пользоваться запрещено. Чужие права запрещено уничтожать или портить. И если солидарность в защите прав высокая, демократия — это не народная власть. Реально — это власть народных избранниковто можно быть уверенным, которая выдаёт себя за народную властьчто она проявится и в защите твоих прав. Власть над правыми людьмиДела с соблюдением граней превращаются в правые дела, даже если это власть народных избранников — преступная власть. Отмена власти над правыми людьми — это первый и необходимый шаг дела с нарушением граней — в преобразовании преступной власти преступления, а борьба с преступниками — в правую властьобщее дело.

Политическая власть необходима лишь над Соблюдение меж вовсе не означает их неизменности. Добровольное изменение меж в виде обмена или подарков — это тоже соблюдение меж. Нарушение меж происходит, когда к их изменению принуждают. Это — преступление. Но принуждение может быть правым делом, если оно применяется к преступнику. Преступника наказывают, в частности его принуждают возместить убытки пострадавшим от его преступления. Преступления — опасные дела, с запретом которых люди почти единодушно соглашаются. К опасным относятся следующие дела: #Насилие, когда убивают, калечат или физически мучают людей, уничтожают или отнимают имущество.#Устрашение, когда сам устрашённый без насилия, но из страха перед насилием выполняет требуемое.#Обман, когда тайно умыкают имущество или не выполняют обещания. Однако, несмотря на то, что опасные дела выглядят неприглядно, абсолютный запрет этих дел несправедлив. Абсолютный запрет почти не оставляет возможностей для борьбы с преступниками , а уговоры, увещевания, взывания к совести могут не подействовать на преступников. К преступникам справедливо применять адекватное их преступлению насилие, устрашение и обман. Таким образом, насилие, устрашение и обман могут быть правыми, и в этом случае их преступно запрещать. Признавать преступными и запрещать нужно не все опасные дела, а только те из них, которые признаны преступными. Определяя преступления через преступные опасные дела, мы применяем рекурсию. Рекурсия трудна для понимания, многие любую рекурсию принимают за порочный круг, но нет иного способа для определения преступлений. Возможно из-за рекурсии в определении преступления у нас проблема с хорошими заповедям и лишь как ненавидящая преступников властьзаконами. Не убей! А борьба если нет другого способа остановить убийцу? Справедливо ли осуждать убийцу убийцы? Рекурсия в определении преступления усугубляется, когда обнаруживается, что есть ещё одно опасное дело, которое нуждается в запрете: <ol><li value="4">Уклонение от борьбы с преступниками.</li></ol> Борьба с коррупцией или за честные выборы бессмысленнапреступниками — общее дело, пока мы от которого никто не определимся вправе уклоняться. В этом деле преступен принцип: «Моя хата с главнымкраю».Крайний индивидуализм — преступен. Долг каждого внести свою лепту в борьбу с преступниками: деньгами, личным участием в вооружённом ополчении, свидетельскими показаниями. Требование солидарности, уместное в борьбе с преступниками, преступно, когда его распространяют на другие дела. Например, на социальную защиту. Это преступное требование широкой солидарности, присущее современному миру, ослабляет солидарность правых в борьбе с преступниками и усиливает преступников. Справедливо, когда помощь бедным движима любовью, и преступно, когда к ней принуждают. От принудительной борьбы с бедностью выигрывают не бедные, а те, ктовозглавляет такую борьбу с бедностью. Наша задача смести эту «социальность», этот плеоназм «права человека», заменив всё это правом, справедливостью, как соблюдением меж. Новый порядок — это свобода правых, над кем и зачем властвуетв том числе от налогов, лицензий, регистраций, паспортов. Новый порядок — это несвобода преступников, на которых должны лечь тяготы по содержанию государства.

Власть правых над преступниками может быть правом. А власть преступников над правыми &mdash; всегда преступлениеНовый порядок — это классовое общество, где привилегированный класс — правые, а подавляемый и угнетаемый класс — преступники.

Правая Новый порядок — это власть &mdash; это анархия правых, когда никто не вправе навязать им свою волю. Но анархия правых не должна распространяться на преступников. Анархия правых возможна лишь тогда, когда несвободны преступники, когда они находятся под властью правых, навязывающих преступникам свою волюнад преступниками.