Просмотр исходного текста страницы Аксиома о зависти

Аксиома о зависти гласит: '''чем богаче человек, тем больше готовность ему навредить'''.

Аксиома о зависти &mdash; одна из [[Аксиомы терминомики|восьми аксиом терминомики]].

Богатых не любят. Приросту их сил не только не радуются, но даже печалятся. Наоборот, радуются их потерям. Неприязнь к богатым и их приобретениям, а также радость от их потерь – проявление зависти.

=Пословицы о зависти=
# Не столько смущает свой убыток, сколько чужой прибыток.
# Чужим достатком болен. 
# Сосед спать не даёт – хорошо живёт.

=Благородные разбойники=
Большинство сочувственно относятся к Робину Гуду и Юрию Деточкину. Ведь они грабят и обворовывают богатых, а награбленным и наворованным делятся с бедными. Деточкин, правда, делил богатых на честных и нечестных, и не собирался воровать у честных богатых. А когда обворовал человека, который честно заработал на свою «Волгу», то жутко расстроился. Политики используют симпатию большинства к благородным разбойникам и демонстрируют готовность ограбить богатых, чтобы поделится награбленным с бедными. Такая демонстрация прибавляет им голоса на политических выборах. Большинству избирателей не нравятся богатые, поэтому большинству нравятся те политики, которые обещают заставить богатых щедрее делиться с бедными. Вера в демократию привела к всеобщему избирательному праву, а вслед за ним – к прогрессивному налогообложению, трудовому законодательству, государственному социальному обеспечению, борьбе с крупными предприятиями (монополиями).

=Зависть как особо опасное чувство=
Ненасытность и эгоизм могут побуждать к присвоению чужого имущества вопреки воле его владельцев. Ненасытным эгоистам нет нужды уничтожать это имущество, убивать и калечить его владельцев, если владельцы не мешают присвоению. Экспроприаторы даже по-своему любят свои жертвы, как любит хозяин скотину, дающую молоко, шерсть, мясо. Зависть – гораздо более низкое и опасное чувство, чем ненасытность и эгоизм. В нем всегда ненависть, вражда. Завистник радуется печалям другого и печалится его радостям. Зависть может привести завистников к уничтожению имущества тех, кому они завидуют. И не только к уничтожению имущества своих жертв, но и к уничтожению самих жертв. В этом завистник опаснее разбойника, которому важно отобрать, а не уничтожить. Уничтожение без отбирания для разбойника зря потраченное время. Завистник радуется уничтожению даже в том случае, если не поживится имуществом жертвы.

Все люди ненасытны и эгоистичны, но зависть искажает картину, наделяя ненастностью и эгоизмом лишь богатых. Этим искажением пользуются левые политики, призывающие грабить богатых посредством национализации или прогрессивных налогов. Успешная борьба с левыми политическими взглядами невозможна без разоблачения присущей этим взглядам зависти к богатым.

Зависть – стыдное чувство, поэтому его маскируют, от него отнекиваются. Вот как маскирует свою зависть и отнекивается от неё лауреат Нобелевской премии по экономике Пол Кругман:
 «В реальности серьёзное неравенство в доходах неизбежно ведёт к широкомасштабному социальному расслоению. И речь не идёт о зависти или обиде. Неравенство оказывает резко отрицательное воздействие на образ жизни людей. Проблема не в том, что подавляющее большинство американцев не может позволить себе останавливаться в гостиничных люксах по цене 11 тысяч долларов за ночь или появляться в роскошных отелях в разных частях света. Главное заключается в том, что миллионы семей, относящиеся к среднему классу, приобретают дома, которые не могут себе позволить, залезают в рискованные ипотечные долги – и всё потому, что жаждут отправить своих детей в престижную школу. А усиливающееся неравенство приводит к тому, что число престижных школьных округов уменьшается, а проживание в них дорожает...»

Обидное для себя сравнение с богатыми, которые катаются по всему свету и отдыхают в роскошных люксах, побуждает Кругмана размывать право, размывать грани, чтобы показать своё «право», «право» представителя среднего класса на чужое богатство. Для этого он пишет:
 «...благами экономического роста Америки за последние тридцать лет в основном воспользовалось небольшое богатое меньшинство. Более того, непонятно, перепадало ли вообще что-нибудь семьям со средним и низким достатком от научно-технического прогресса и обеспечиваемого им роста производительности. Тот факт, что многие оказались на обочине экономического прогресса, сам по себе является веским поводом озаботиться поиском более справедливого способа распределения доходов».

У Кругмана, озабоченного выравниваем доходов, в создании богатства участвуют не люди, а «экономический рост», «производительность труда», «прогресс». Он призывает богатства, якобы созданные научно-техническим или экономическим прогрессом, справедливо поделить. Он гонит мысль о том, что каждый делает своё богатство. Ему больше нравится мысль о дележе произведённого «экономическим ростом» или «научно-техническим прогрессом» дохода, и в этом дележе он хочет поучаствовать хотя бы как советник.

Но богатства создают люди, а не «экономический рост». Причём люди, приступая к совместному делу, обычно договариваются, о том, сколько каждый из них получит от этого дела. Кругман и аналогичные ему завистники представляют дело так, что богатые люди несправедливо урывают себе слишком большой кусок совместно произведённого продукта. Надо делить не так, как договорились участники, приступая к делу, а так, как предпишет им Кругман, чтобы «благами экономического роста» воспользовались все, а не только богатые. Вместо того чтобы сказать бедным: вы бедны, потому что не умеете договариваться и подальше заглядывать в будущее, а потому учитесь этому – он подстрекает бедных исправить своё неумение принуждением, налогами.

Ницше называл зависть срамной частью нашей души. Никто не признается, что им движет зависть к успешным людям, поэтому проекты, движимые завистью, называют борьбой с неравенством, глобализмом или монополизмом. И этот список далеко не полон.

Самая большая опасность зависти в том, что подавляющее большинство современников принимает чувство зависти за чувство справедливости. Это большинство готово поверить любым небылицам о преступности богатых людей только на том основании, что это богатые люди. Абсолютно нелогичное «обоснование» Марксом «грабежа» капиталистами рабочих воспринимается на ура только потому, что подпитывается завистью.